Проблемы узбекского правосудия и пути их решения: продолжаем дискуссию

Алишер Акмалов опубликовал статью «Проблемы узбекского правосудия и пути их решения». В facebook между автором и Акмалем Базаровым развернулась интересная дискуссия. Публикуем ее на страницах ced.uz.

Акмаль Базаров

Честно говоря, я ожидал большего от статьи. Решения, указанные в статье мало связанны с перечисленными проблемами. Об этих предложениях давно знают все юристы, которые в теме. Кроме того, в каждом аргументе необходимо предоставлять более детальные обоснования и по возможности статистические данные.

Кроме косметических реформ, которые предлагаются автором, существует концептуальная проблема развития правосудия в Узбекистане.

Во-первых, пока не решатся кадровые проблемы, говорить о независимости суда будет очень сложно. Будучи выпускником ТГЮИ 2002г. бакалавр и 2005г. магистратура, помниться, что только около 5% студентов хотели стать адвокатоми, а остальные просто мечтали о карьере в прокуратуре, судебной системе или в других правоохранительных органах. Основная причина «коррупция», так как прокуроры, следователи и судьи живут более богато, чем адвокаты. Помню как ректорат ВУЗа делал деньги, мягко говоря на «не юристах» магистрах, кроме некоторых отличников. Вот эти магистры и бакалавры сейчас работают во многих этих гос.структурах. Что ожидать от них? Только новый подход подготовки кадров поможет решить эту проблему. Я не знаком с результатами недавнешних реформ в ТГЮУ, но пока рано говорить о положительных итогах. Не надо создавать отдельные, ненужные образовательные структуры. Просто надо улучшать работу существующих ВУЗов по образцу Германии, США, Канады, Южной Кореи и т.д.

Во-вторых, независимость судебной системы во многом зависит от позиции и имиджа высшей инстанции суда, т.е. Верховного суда и Конституционного суда. Пока эти структуры не будут уважаемыми как со стороны других ветвей власти, так и нижестоящих судебных структур, будет очень сложно говорить о доверии народа судебной системе. Примеров по решению этой проблемы из зарубежной практики достаточно много, например, можно посмотреть историю и опыт Верховного суда США и в частности, принципиальной позиции первого председателя Верховного суда Джона Маршала по знаменитому делу Мэрбэри против Мэдисона или ряд решений Федерального Конституционного суда Германии после 1979 года и т.д. Наш Верховный Суд и Конституционный Суд должны проснуться и стать активными участниками политических процессов и принимать решения на основе Конституции и законов, независимо от позиции Олий Мажлиса, Президента и Кабинета Министров.

В-третьих, во всем мире, к сожалению, судебная система и в целом юриспруденция, имеет характер консерватизма, и внедрять в эти сферу новые технологии очень сложно по различным объективным и субъективным причинам. Одной из таких причин является нежелание или страх представителей судебной системы перед новыми технологиями (Узбекистан) и завышенная защита правового рынка различными нормативными нормами (это актуально в Канаде и США). Мой опыт работы в ПРООН Узбекистан по внедрению электронного судопроизводствa в межрайонном суде по гражданским делам Зангиатинского района этому подтверждение. Кстати, предложения автора статьи по автоматизации процессов, аудио и видео фиксации процесса и т.д. уже пилотируется во многих гражданских судах Узбекистана (Рекомендую ознакомиться с деталями проекта на http://www.uz.undp.org/…/rule-of-law-partnership-in…). Кроме того, автор даже не понимает, во сколько обойдется создание и содержание веб-сайта каждого суда. Это дорогое удовольствие. Лучше всего создать один веб-сайт судебной системы, где будут указаны все необходимые данные и детали по каждому делу. Новая технология блокчейна (blockchain technology — не путать с криптовалютой — биткоином и т.д.) позволяет более эффективно внедрять эти инновации и обеспечивать прозрачность всего процесса.

В-четвертых, еще рано говорить о дальнейшей специализации судов. Необходимо улучшить существующую систему гражданских судов. Лучше совершенствовать и продвигать альтернативные механизмы разрешения споров, медиация, третейские суды и т.д. За этим будущее.

Наконец, я неоднократно предлагал ввести элементы системы общего права (common law system) в судебную практику Узбекистана, как в подобии судов Германии, Квебека (Канада) и других развитых стран с гражданской системой право (civil law system). Хотя эти суды не прямо применяют прецедентное право, они все чаще используют элементы прецедентного права. Это заставляет судей мыслить и обосновывать свою позицию не только на основе правовых норм, но и на основе ключевых принципов — справедливости и конституционности (а не только законности).

Алишер Акмалов

Мерси за развёрнутый комментарий. Из ваших тезисов понял, что вы не являетесь подлинным судебным юристом (литигатором), а специалистом проектов ПРООН. Это разные вещи при подходе к проблемам судебной реформы.

Во-первых, в одной публикации нельзя охватить весь спектр существующих проблем отечественной судебной системы. Обозначил важные из них. Если не устранить их, то никакого независимого суда пока не видать.

Во-вторых, прекрасно понимаю стоимость затрат на создание официальных сайтов для каждого суда и стоимость годичной техподдержки. Более того, упомянутый вами проект по внедрению электронного судопроизводства в межрайонном суде по гражданским делам Зангиатинского района Таш.области был пилотным. Честно говоря могли бы сделать лучше. Видимо на проект выделили недостаточно средств или консультировались у так себе специалистов. В итоге проект загнулся. Могли бы сделать что-то лучшее, но авось.

В-третьих, служители узбекской Фемиде давно потеряли свою независимость из-за своей послушности, хотя последние обязаны подчиняться только закону, а не всяким пожеланиям администрации.

В-четвёртых, согласен с вашими утверждениями в части того, что высшие суды должны задавать правильный тон, а не заниматься правовым нигилизмом. Но что делать если все привыкли работать по накатанной схеме?! Единственным решением в этой ситуации является образование, которое в последствие послужит для изменения закостенелого сознания местных судей.

В-пятых, большая концептуальная проблема в том, что проводимые судебные реформы в стране продиктованы прокуратурой, а не самой судебной системой. В этом и вся проблема. Суд сам должен указывать на свои недостатки, принимая к сведению мнения иных органов. Но не идти им на поводу.

В шестых, можно много и долго обсуждать вопросы внедрения институтов англосаксонского права в отечественную правовую систему. Но как быть если судьи повседневно допускают фатальные ошибки при применении норм отечественного материального и процессуального права. А вы говорите про прецедент. Может быть лучше научить как правильно применять уже существующее, а потом уже переходить к зарубежному опыту.

В-седьмых, согласен, что нужно развивать альтернативные способы разрешения споров, но опять-таки всё упирается в образование. Кто и как будет внедрять эти технологии, если результат от них остаётся лишь фикцией.

Еще раз спасибо за развёрнутый комментарий.

Акмаль Базаров

Мерси за развёрнутый комментарий. Из ваших тезисов понял, что вы не являетесь подлинным судебным юристом (литигатором), а специалистом проектов ПРООН. Это разные вещи при подходе к проблемам судебной реформы. 

Уважаемый, с 2004 года я работал во многих местах юристом-литигатором, в том числе в Юридическом управлении МВЭСИТ, в Региональном Представительстве Юридической компании «Yoon Yang» в Ташкенте, Адвокатской компании «Новатор — консалт», в ТПП и т.д. Я уже давно не работаю в ПРООН, хотя проектная работа мне открылa больше дверей и знаний, чем работая литигатором в судах, и вообще с 2015 года не практикую законодательво Узбекистана, так как проживаю в Канаде. Однако, для анализа вашых аргументов простых знаний юриспруденции и практики я думаю будет достаточно.

Во-первых, в одной публикации нельзя охватить весь спектр существующих проблем отечественной судебной системы. Обозначил важные из них. Если не устранить их, то никакого независимого суда пока не видать. 

Согласен, но я просто указал, что ваши предложения мало связанны с независомостью суда. Каким образом суд будет независим, если вы например, уберете решетки с судебного зала или увеличетe количество гражданских судов или будет дальнейшая специализация судов. Где связь? Я не против ваших предложений, но по другим причинам и целям.

Во-вторых, прекрасно понимаю стоимость затрат на создание официальных сайтов для каждого суда и стоимость годичной техподдержки.

Предоставте тогда цифры. Во сколько это все обойдется гос.бюджету и Внебюджетному фонду? Если, вы говорите, что знаете, то вы должны знать практическую не эффективность этого предложения.

Более того, упомянутый вами проект по внедрению электронного судопроизводства в межрайонном суде по гражданским делам Зангиатинского района Таш.области был пилотным. Честно говоря могли бы сделать лучше. Видимо на проект выделили недостаточно средств или консультировались у так себе специалистов. В итоге проект загнулся. Могли бы сделать что-то лучшее, но авось. 

Согласен, может мы должны были сделать более лучше. Но в чем? Конкретные предложения можете предоставить? Это важно, что бы не наступать на те же грабли. Как вы сами тоже подтвердили, это был только ПИЛОТНЫЙ проект, где тестируются все идеи и выявляются проблемы, что мы и сделали в первой фазе проекта. Да, действительно в начале было выделено около полумиллиона долларов США, что по сравнению с другими проектами ПРООН считается малым проектом. Однако, я, как инициатор этого проекта, понимал, что если мы не начнем эти реформы хотя бы малыми шагами, то дела в судебной системы не улучшаться. Кроме того, мне было не легко убедить рукoводство ПРООН именно концентрировать средства в гражданском судопроизводстве, а не на уголовные суды. Все доноры до нашего проекта в основном работали с уголовными судами, так как эту сферу критиковать легче всего. Однако, после нашего проекта многие доноры поменяли свою позицию. Верховный суд за свой счет сделал капитальный ремонт пилотного суда на основе наших предложений о доступности суда. Также, в течении двух лет после началa проекта мне удалось убедить ЮСЭЙД (USAID) предоставить нам дополнительные средства на реализацию проекта и они выделили нам еще 1.5 млн.долларов США. Консультатами у нас были очень хорошие специлисты как с Верховного суда, так и с адвокатуры, и мы много изучали международную практику. С этим проблемы не возникало. И с чего вы взяли, что проект загнулся? В отличие от проектов других доноров, например проект ЕС на сумму 10 млн.Евро, которую они потратили на железу, разработку не эффективной электронной системы, международных консультантов и организацию конференций. Из-за успеха первой фазы нашего проекта, была реализована вторая фаза проекта с более масштабной имплементацией. Кроме того, не надо забывать, это были только проекты. Проекты имеют начало и конец. Всю работу по дальнейшей реформе должны продолжать национальные партнеры в лице Верховного суда и её структур.

В-третьих, служители узбекской Фемиде давно потеряли свою независимость из-за своей послушности, хотя последние обязаны подчиняться только закону, а не всяким пожеланиям администрации. 

Согласен.

В-четвёртых, согласен с вашими утверждениями в части того, что высшие суды должны задавать правильный тон, а не заниматься правовым нигилизмом. Но что делать если все привыкли работать по накатанной схеме?! Единственным решением в этой ситуации является образование, которое в последствие послужит для изменения закостенелого сознания местных судей. 

Я по этому вопросу уже высказался.

В-пятых, большая концептуальная проблема в том, что проводимые судебные реформы в стране продиктованы прокуратурой, а не самой судебной системой. В этом и вся проблема. Суд сам должен указывать на свои недостатки, принимая к сведению мнения иных органов. Но не идти им на поводу. 

Недостатки должны указывать другие ветви власти и принимать соответствующии решения. Эти решения в свою очередь должны разрабатываться на основе мнения населения, и проводимых исследований судебной практики и предложений других участников процесса различными исследовательскими институтами.

В шестых, можно много и долго обсуждать вопросы внедрения институтов англосаксонского права в отечественную правовую систему. Но как быть если судьи повседневно допускают фатальные ошибки при применении норм отечественного материального и процессуального права. А вы говорите про прецедент. Может быть лучше научить как правильно применять уже существующее, а потом уже переходить к зарубежному опыту. 

Это уже вопрос к кадрам. Ответ я предоставил выше. Я акцентировал именно на опыт Германии, Квебека и других аналогичных стран. Просто сравните решения судов Узбекистана и этих стран, особенно обосновательную часть, и вы увидете, что наши суды просто штампуют свои решения на основе шаблона (кроме решений Верховного суда), тогда как суды этих стран по каждому делу предоставляют более детальные обоснования, в том числе анализ соблюдения основных принципов судопроизводства.

В-седьмых, согласен, что нужно развивать альтернативные способы разрешения споров, но опять-таки всё упирается в образование. Кто и как будет внедрять эти технологии, если результат от них остаётся лишь фикцией. 

С чего вы взяли, что это фикция? На основе чего вы делаете такие выводы? Еще раз, механизм третейского суда уже внедряется в ТПП и в других структурах. И результаты не плохие, просто еще много надо сделать для повышения доверия населения и бизнеса к таким механизмам. Вот куда надо концентрировать усилия и средства государства.

Алишер Акмалов

Предложенные идеи напрямую взаимосвязаны с независимостью суда. Независимость судебной системы является одним из ключевых способов обеспечения эффективности национальной правоприменительной среды, её конкурентоспособности по сравнению с юрисдикциями других государств, стимулирования экономического роста. Только реально независимый суд (независимый не только от сторон, но и от других ветвей власти) может помочь в преодолении правового нигилизма, сделать возможным переход огромного числа отношений между людьми в правовое поле.

от четыре основных фактора, которые ограничивают независимость судей:

1. Влияние председателей судов, существенно превышающее те полномочия, которые прописаны в законодательных актах.
2. Непрозрачная и многоступенчатая система назначения судей, которая создает неадекватный кадровый отбор и содержит возможности для широкого влияния различных органов исполнительной власти в ущерб судейскому сообществу.
3. Влияние прокуратуры (стороны обвинения) и позиция вышестоящих судов, которые ограничивают возможности судей районных судов по вынесению оправдательных приговоров и нарушают принцип равенства сторон в судебном процессе.
4. Перегруженность судей первой инстанции судов, что ограничивает возможность содержательного рассмотрения дел и способствует распространению формального («конвейерного») подхода к правосудию.

Сделать судей независимыми в одночасье нельзя. Но можно принять ряд понятных и реалистичных мер, которые постепенно будут работать в направлении повышения независимости судей и роли судейского сообщества. Кратко, они таковы:

1. Провести реформу института председателей судов, в частности:

• Изменить механизм назначения председателей. Председатель суда должен избираться коллективом конкретного суда сроком на один определённый срок без права на повторное замещение этой должности.
  Освободить председателя суда от подавляющего большинства хозяйственных и административных функций, которые он сегодня выполняет. Для этого нужно сделать реально работающим институт администратора суда.
• Реорганизовать систему передачи информации о текущих приоритетах судебной политики таким образом, чтобы минимизировать роль председателя, а максимально возможное количество документов и рекомендаций публиковать для сведения не только судей, но и прочих участников процесса.
• Отменить систему премирования и депремирования судей. Заработная плата судьи должна зависеть только от стажа.

2. Изменить систему назначения судей. Это постепенная реформа, которая может пойти по одному из трех направлений.
3. Ограничить возможности стороны обвинения (прокуратуры) оказывать давление на судей, в частности:

• Ввести категорию отмены решений нижестоящих судов в кассационной и апелляционной инстанции по причинам, порочащим судью. Отмена решения не должна считаться ошибкой судьи и приводить к дисциплинарным мерам, кроме как в случае наличия признаков недобросовестности (низкой квалификации, грубой ошибке) судьи.
• Законодательно ввести ограничения для прокуратуры на обжалование оправдательных приговоров или оставить право на обжалование только за потерпевшей стороной.
• Ввести правило, по которому государственное обвинение в суде представляет тот же прокурор, который занимался надзором над оперативно-розыскной деятельностью и следствием по этому делу. Тем самым повысить ответственность прокурора за нарушения в ходе следствия, сделать его заинтересованным в законности следственных действий и высоком качестве доказательств, а не в давлении на судью.
• Четко прописать в законе, что опыт работы в качестве следователя, прокурора, дознавателя не засчитывается при исчислении стажа работы в должности судьи и одновременно снять эти ограничения для лиц работающих в качестве адвокатов.
• Прямо запретить сотрудникам силовых структур принимать какое-либо участие в назначении судей (входить в коллегиальные органы, участвовать в проверках и т.д.).

4. Существенно снизить нагрузку на судей, разгрузить суды. Для этого необходимо:

• Убрать требование обязательного изготовления мотивировочной части решения в судах общей юрисдикции при условии, что ни одна из сторон не заявляет желания обжаловать дело и не ходатайствует об изготовлении мотивировочной части.
• Наделить помощников судей некоторыми процессуальными полномочиями.
• Увеличить в 2-3 раза заработную плату технического персонала судов (в первую очередь помощников судей), что позволит привлечь к этой работе более квалифицированных специалистов, снизит текучку кадров и позволит возложить на них реальную ответственность.
• Произвести ревизию и оптимизацию судебного документооборота в целях сокращения количества документов, необходимых для выполнения простых процессуальных действий.

Почему вы утверждаете, что создание официальных судов для каждого суда – это практическая неэффективность?! Если Мининфоком уже занимается этим делом.

Да, бесспорно, что у каждого старта есть свой финиш. Но мне кажется, что Esud был изначально провальным проектом, так как инициатива должна была исходить из ВС РУз, а не ПРООН. Вот тогда возможно были бы другие результаты. Поэтому ВС РУз не стал развивать этот проект дальше.

Проблема штампования решений в том, что суды -перегружены. Поэтому я и предлагаю создать специализированные суды, чтобы судьи начали писать грамотные, мотивированные решения, наполненные чётко описанными правовыми конструкциями, а не заниматься копи-пастом.

Про местный третейский суд можно вообще не говорить, так как у них регламент списан из российского регламента, со всем корявым переводом. Можете сравнить два регламента, они аналогичны. Вместо РФ прописано РУз. Вот и вся разница. Население и бизнес не доверяет свои права государственному суду, а вы говорите про ADR. Абсолютно согласен, что нужно развивать это направление, но уж больно мешает правовой нигилизм. Само государство должно быть заинтересовано в развитии ADR. А пока получается не очень, увы. Отсутствие квалифицированных кадров – это одна из главных проблем местного общества. Вот вы тоже взяли и уехали в Канаду.