1996 ГОД — ГОД БОЛЬШОГО ПЕРЕЛОМА В ЭКОНОМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ НАШЕЙ СТРАНЫ
Комментарий Юлия Юсупова:
Весьма познавательный экскурс в новейшую историю Узбекистана.
1996 год стал поворотным в формировании «узбекской экономической модели», предполагающей тотальное регулирование экономики чиновниками, что создает основу для столь же тотальных неэффективности и коррупции. Именно тогда был поставлен крест на продолжении рыночных реформ. Именно там был заложен фундамент нашей бедности и отсталости.
Я уже задавал этот вопрос оппонентам, требующим детальные расчеты на 10 лет вперед при проведении любой реформы: предъявите, пожалуйста, ну хоть какую-нибудь бумажку (пусть на полстраницы), где были хоть какие-нибудь обоснования, расчеты смены политики в 1996 году. Тишина. Нет таких бумажек. Просто так захотелось. И вся история нашей страны пошла вспять. Из-за одного волюнтаристского решения.
И сейчас приходится делать двойную работу: 1) проводить не проведенные вовремя реформы, 2) ломать, пустившую глубокие корни, систему административного управления экономикой, преодолевать сопротивление тех, кто к этой системе приспособился, привык, научился извлекать рентные доходы.
Жаль только, не указан автор статьи.
Оказывается сайт не открывается в Узбекистане. Привожу текст статьи:
1996 год: «поворотный» рубеж в истории Узбекистана
Воскресенье, 03 Июня 2018
«С 1991 года в стране всё развивалось очень неплохо, – рассказал как-то знакомый предприниматель. – Все наши пожелания сбывались. Например, мы говорим: «Хорошо бы власти ввели такой-то закон, поддерживающий малый бизнес». Проходит месяц-другой – и этот закон выходит! А за ним другой, третий, и все полезные. Так продолжалось лет пять — до 1996 года. В том году власти ограничили доступ к конвертации; потом все законы стали выходить один хуже другого. И с тех пор гайки только закручивались».
О том, что тот год во многом стал поворотным, уже мало кто вспоминает: одни уехали, другие умерли, третьи об этом просто не знают. И, тем не менее, значение принятой тогда серии законов, указов и постановлений для последующей жизни в Узбекистане трудно переоценить: под газетную трескотню об осуществляемых «реформах» стала проводиться совсем другая экономическая политика, породившая новую эпоху застоя. Как всё это происходило, и чем было вызвано, рассказывается в статье нашего внештатного автора.
«Стратегические товары»
В 1996 году в экономической политике властей Узбекистана произошел перелом. Взятый в начале 1990-х курс на либерализацию и развитие рыночных механизмов сменился курсом на ужесточение правил и требований к бизнесу, усилению роли государства в экономике и созданию непрозрачных механизмов принятия решений. Экономическая модель, заложенная в 1996 году, в последующем оказала воздействие на менталитет целого поколения людей, на общественный уклад жизни. Инициативность конца 1980-х-начала 1990-х, стремление работать на себя или в коммерческих структурах, желание зарабатывать, сменились апатией и ориентацией на работу в государственных организациях.
Крах многих субъектов малого и среднего бизнеса в результате решений, принятых властями в 1996 году, породил первую волну уже не этнической, но трудовой миграции из Узбекистана. Нация торговцев и предпринимателей стала превращаться в нацию трудовых мигрантов и государственных служащих. Созданная тогда система управления экономикой просуществовала почти двадцать два года, и только сейчас стали наблюдаться некоторые признаки ее изменения. В ее основу было заложено ограничение доступа бизнеса к важным ресурсам, в первую очередь к валюте, во вторую — к целой группе товаров, названных «стратегическими». Из года в год их список расширялся, помимо хлопка в него включили практически все, что можно было продать за СКВ.
Искусственное ограничение доступа к валюте и производимым в Узбекистане «экспортным товарам», породило кучку баснословно богатых лиц, имеющих к ним эксклюзивный доступ. На другом полюсе оказалось бедные и безработные граждане, вынужденные трудиться на самых тяжелых работах вне пределов своей Родины. Образовалась коррупционная общественная система латиноамериканского типа, сочетающая в себе небывалую роскошь и небывалую нищету. И начало всего этого было положено именно в 1996 году, когда законы стали писаться не для всех, а для избранных, и когда последние стали получать преференции на законодательном уровне.
Валютные ограничения
Удивительно, но еще в 1994 году, за два года до принятия этих драконовских решений, в экономическом отношении власть, казалось бы, мыслила более-менее либерально. Хотя конвертация была доступна не для всех, но принимались определенные меры по упрощению доступа к валютному рынку для широкого круга предпринимателей.
Например, в принятом в 1994 году постановлении Кабинета министров «О дополнительных мерах по развитию валютного рынка Республики Узбекистан» говорилось: «Рекомендовать Центральному банку Республики Узбекистан принять меры по расширению количества уполномоченных банков и членов Узбекской республиканской валютной биржи, всемерному увеличению объемов оборота валюты. Признать целесообразным участие в торгах по обмену валют юридических и физических лиц через соответствующие уполномоченные банки».
В 1994 году власти установили порядок, в соответствии с которым компании и индивидуальные предприниматели, импортирующие товары (согласно определенному перечню), могли получить специальный патент в Центральном банке Узбекистана на право приоритетной конвертации. 20 октября 1995 года ограничения на конвертацию только для определенной группы товаров были сняты. Начиная с этого времени любая предпринимательская организация и физические лица, импортирующие товары в Узбекистан, могли получить патент Центрального банка на приоритетную конвертацию. Для этого надо было соблюсти некие условия: во-первых, товар должен был быть завезен за свой счет, без использования кредитных средств, во-вторых, выручка от реализации товара должна была сдаваться в обслуживающий банк, а если имела место оптовая реализация товара, то средства должны были поступить на счет продавца в полном объеме.
Фактически, торговец, купивший товар за свой счет и реализовавший его в в Узбекистане, мог рассчитывать на то, что его средства полностью будут переведены в валюту. Конечно, при условии, что ему удастся получить заветный патент.
Но на тот момент времени это был хоть и сложный, однако решаемый вопрос. Бизнесмены, готовые осуществлять за свой счет операции по поставке импортного товара в Узбекистан, независимо от величины своего предприятия, имели возможность зарабатывать. Те, что не могли вкладывать собственные денежные средства, рассчитывались за ввезенный «импорт» с использованием биржевых механизмов или через корреспондентские счета иностранных банков в национальной валюте (корреспонденские счета Лоро), которые принимали национальную валюту по курсу, отличающемуся от официального не в лучшую сторону. Функционировали как белый так и черные валютные рынки, всех всё устраивало.
Так продолжалось пока не наступило 19 ноября 1996 года. В этот день вышло постановление Кабинета Министров № 405 «О повышении эффективности использования централизованных валютных ресурсов для импорта потребительских товаров». Им были отменены все патенты Центробанка, дающие право конвертации юридическим и физическим лицам, и введены лицензии на конвертацию только для крупных супермаркетов, СП или для поставщиков «жизненно важных ресурсов». По сути, введение лицензий выкинуло малый и средний бизнес с рынка, лишило его права на законное получение доходов.
Поскольку постановление было принято внезапно, у многих владельцев патентов на приоритетную конвертацию «зависли» денежные средства в банках, которые они не успели перевести в доллары. Им предложили на эти средства выкупить дефицитные автомобили «Дамас», без ограничений. Или купить и вывезти до 1 января 1997 года какие-нибудь экспортные товары и продать их за валюту за рубежом. Для этого было выпущено специальное решение правительства.
Времени с момента принятия ПКМ № 405 (19 ноября) до 1 января 1997 года практически не оставалось. Многие бизнесмены не успели правильно и быстро всё оформить, ведь никто не ожидал подобного развития событий. А после выхода этого постановления началась эпоха конвертации «только для своих».
В ноябре того же 1996 года было выпущено письмо Центрального банка, фактически запрещающее иностранным банкам вести операции по корреспондентским счетам в иностранной валюте. Таким образом, еще один канал оказался перекрыт.
С чем же было связано столь резкое изменение валютной политики? Предполагается, что все ограничения были введены с подачи семейства Максуди (афганский узбек Мансур Максуди до 2001 года был мужем старшей дочери президента Гульнары Каримовой – ред.). В то время оффшорная компания «Роз Трейдинг», принадлежащая этому семейству, активно занималась поставками импортных потребительских товаров в Узбекистан, и конкуренты в виде остальных узбекистанцев представителям «клана» Максуди были ни к чему.
После 1996 года «Роз трейдинг» в течение нескольких лет была монополистом в области поставки потребительских товаров первой необходимости, включая сахар. Эта компания также имела эксклюзивные права на реализацию в Узбекистане продукции компании «Проктэр энд Гэмбл» и ряда других крупных владельцев брендов.
Еще одной причиной валютных ограничений стало введение в 1996 году высоких экспортных таможенных пошлин, что резко снизило поток валютных поступлений в Узбекистан. Колоссальный валютный отток происходил в силу деятельности компании «УзДЭУАвто», которая использовала дефицитные доллары для закупки автомобильных частей, и CocaCola Ichimligi, почти всё необходимое закупавшей в других странах.
Любопытно, что спустя некоторое время, когда в Узбекистане практически иссяк приток валютных поступлений, «Кока-коле» разрешили приобретать за национальную валюту нефтепродукты и хлопок и продавать эти «стратегические» товары за СКВ за рубежом. CocaCola Ichimligi в то время тоже принадлежала семейству Максуди.
Другие запреты
1996 год выдался столь «урожайным» на нормативно-правовые акты запретного и ограничительного характера, что его вполне можно сравнить с «взбесившимся принтером» российской Государственной Думы последних лет. Как раз в том году указом президента Каримова был запрещен бартер внутри Узбекистана и ограничен бартер с иностранными контрагентами (исключение было сделано для «особых» случаев). Тогда же были введены огромные экспортные таможенные пошлины (причем для отдельных структур они оказались отменены), был расширен список «стратегических» товаров, реализация которых допускается только за свободно-конвертируемую валюту, а также введен в действие указ президента об обязательной 15-процентной предоплате при расчете между предприятиями, вне зависимости от формы их собственности.
Едва ли не в каждом нормативе закладывался механизм отдельных префренций для «своих», оставлялись лазейки, делались исключения. Например, в одном из постановлений Кабинета Министров того периода сказано, что Республиканская денежно-кредитная комиссия имеет право по своему усмотрению вносить изменения в Правила торговли иностранной валютой.
Начиная с 1996 года ряд высших должностных лиц отработали бюрократическую технологию выработки нужных нормативно-правовых актов для себя и под себя, целенаправленно ограничивая свободу действий своих возможных соперников. И до конца 2017-го эта модель оставалась неизменной, в нее вносились лишь незначительные коррективы. Стержнем этой модели является распределительный механизм валютных квот.
С экономической точки зрения никакой необходимости поддерживать искусственно завышенный курс национальной валюты не существовало. Целью этого являлось создание монополии на доступ в валюте для родственников президента Каримова и его окружения (плюс монополии как на экспорт, так и на импорт) и лишение доступа к ней остальных граждан страны.
Эта экономическая политика дорого обошлась Узбекистану. Порочная и глубоко неэффективная модель получения финансовых выгод отдельными представителями правящей элиты привела к застою национальной экономики, к архаизации общественных отношений, к бегству капитала и исчезновению интереса потенциальных инвесторов. В конечном итоге такое положение дел всегда наносит вред населению страны, включая и саму её элиту, ибо природные ресурсы рано или поздно иссякают.
